В собрании Национального художественного музея Республики Беларусь хранится памятник деревянной скульптуры середины XVIII века, который был атрибутирован как «Бюст волхва. Из композиции «Поклонение волхвов» (ДБС-102). Это «погрудное изображение негра с чалмой на голове и ожерельем из желтых бус на шее. Одежда голубая. На груди крупная розовая шестилепестковая розетка»1. В каталоге «Скульптура и резьба Беларуси XII–XVIII вв.» автор-составитель доктор искусствоведения, профессор Н.Ф. Высоцкая в числе прочего приводит сведения об истории произведения: «Скульптура выявлена адвокатом Савинским в Дисненском районе Витебской области в 1930-е гг. ВИМ (№259). После Великой Отечественной войны передана из МИВОВ (№13542) в 1954 г. В порядке возврата довоенных фондов»2. Там же приводятся данные о распространении этого сюжета в искусстве Беларуси: Брестская область, село Степанки. Т.е. исследователь только один раз встречал близкий по сюжету и иконографии памятник.
Так как существующая атрибуция этого произведения вызывает у нас определенные сомнения, хотелось бы вспомнить, как трактовался сюжет «Поклонение волхвов» в европейском искусстве. Были выбраны несколько произведений мастеров различных эпох и стран. Это композиция концевой миниатюры (вкладка VI–VII вв.) из «Эчмиадзинского Евангелия» (989 г.), Стефана Лохнера (Кельнского) около 1426 г. (центральная часть алтаря в Кельнском соборе), Фра Анжелико 1445 г. (Национальная галерея искусств, Вашингтон), Андреа Монтенья 1470 г. (Галерея Уфицци, Флоренция), Сандро Боттичелли 1475 г. (Галерея Уфицци, Флоренция), Леонардо да Винчи 1481–1482 гг. (Галерея Уфицци, Флоренция), Доменико Гирландайо 1488 г. (Музей Оспедале дельи Инноченти); это резная композиция 1490–1500-х гг. из церкви св. Эгидии в Бартфе (Венгрия); гравюра 1513 г. Луки Лейденского (Музей изящных искусств, Сан-Франциско), Паоло Веронезе 1576–1582 гг. (Эрмитаж); композиция Бастеновичского мастера XVIII в. (НХМ РБ). Как можно убедиться, композиция «Поклонения волхвов» является многофигурной.
Существуют также и однофигурные изображение волхвов. В качестве примера можно привести произведение Августина Хенкеля 1520 г. Эта фигура короля Гаспара – ранний пример ренессансной скульптуры в Швейцарии3. Однако хочется отметить, что это не бюст, а полнофигурное изображение, и в руках у волхва чаша с дарами, что можно понимать как его атрибут.
Кого же мог изобразить неизвестный белорусский скульптор середины XVIII в.? Среди многочисленных жизнеописаний сонма христианских святых и мучеников наше внимание привлекла история святого Маврикия. Имя Маврикий (Мауриций) – латинского происхождения и является производной от Maurus – Мавр.
Святой Маврикий был командиром кагорты, набранной в Фиваиде (Верхнем Египте) для усмирения Галии, восставшей против императора Максимиана. Согласно преданию, воины этой кагорты были христианами. Войско пересекло Альпы. По традиции, перед боем солдаты и военачальники должны были принести жертвы богам. Именно это и отказались сделать воины Маврикия. К непокорным были применены суровые меры, хотя правильней было бы назвать это изощренными пытками. Мученическую смерть приняла вся кагорта во главе с Маврикием. Место казни сегодня называется Сант-Маурице (Швейцария).
Первые летописные сведения о Маврикии и его товарищах датируются приблизительно 450-и гг. и составлены епископом Лионским Евхерием4. В конце IV в. епископом Теодором был открыт некрополь мучеников, построена каплица и установлен культ святого Маврикия. При проведении археологических исследований учеными были найдены следы первичной каплицы, согласующихся с описанием Евхерия, и несколько захоронений ориентировочно IV в. Это подтверждает свидетельство Евхерия о существовании культа современного Теодору.
Согласно древним хроникам, король Бургундии Зигмунт основал аббатство на месте казни святого Маврикия и его товарищей. При освящении базилики проповедь читал святой Авит. Аббатство росло и богатело и стало последним пристанищем короля Зигмунта. В 1128 г. оно перешло под патронаж папы римского. К этому времени святой Маврикий был почитаем на всем Западе как покровитель рыцарских орденов, пехоты, швейцарской гвардии папы, многих кафедр, покровитель красильщиков гобеленов и торговли, а также императорского дома Оттонов.
Особо почитался святой императором Оттоном I, который вместе с папой Иоанном XII в феврале 962 г. основал два архиепископства: Магдебург и Мерсербург. Святой Маврикий был объявлен их покровителем. Свою удивительную способность побеждать на поле боя Оттон I приписывал древней реликвии: «копью святого Маврикия». В «Словаре средневековой культуры» указывается, что копье святого Маврикия было одним из главных символов власти в Германской империи5. В 1013 г. Магдебург подвергся нападению войск польского короля Болеслава Храброго. Город был разорен, а священная реликвия перешла к Болеславу. С этим фактом связывают дальнейшие военные победы польского короля. По некоторым сведениям, копье святого Маврикия хранится в сокровищнице Вавельской кафедры. Правда, иногда его путают с «копьем судьбы», которым, по преданию, пронзили тело Христа. С «копьем судьбы» связывают множество легенд об удивительных военных успехах, начиная от византийских императоров и заканчивая Гитлером и США, правда это не является темой нашего доклада.
В магдебургском соборе, который был архиепископской метрополией и самым крупным немецким собором XIII в., сохранилось изображение его патрона – святого Маврикия. Исследователи относят эту статую к лучшим произведениям немецкой скульптуры XIII века. Выполненная из камня и сохранившая следы раскраски, она изображает рыцаря с афроэтническими чертами лица. Если иные рыцарские образы в немецкой скульптуре этого периода изображались в светских костюмах, но с мечами, то святой Маврикий передан в полном боевом облачении6.
К образу святого Маврикия обращаются и в более позднее время. Знаменитая «Встреча святых Эразма и Маврикия» Нитхарта Грюневальда, написанная им в 1517 г., была заказана архиепископом-кюрфюрстом Альбрехтом Бранденбургским. Произведение должно было символизировать союз церкви и рыцарства. Если в образе святого Эразма выступал сам заказчик, то рыцарство представлял святой Маврикий. Мастер очень точно передает африканский тип лица и курчавые волосы, на которых красуется венец, украшенный жемчугом и драгоценными камнями. В 1525 г. это произведение упоминается как центральное изображение алтаря святого Маврикия монастырской церкви в Галле-на-Заале7.
Культ святого Маврикия распространялся вместе с миссионерской деятельностью рыцарских орденов. С Ливонским орденом он приходит на земли современной Латвии и Эстонии. В XIV в. в этих странах возникает Братство Черноголовых. Его членами могли стать молодые, неженатые чужеземные и местные купцы. В исторических документах они также называли себя слугами магистра Ливонского ордена8. Однако известно, что и представители знати считали для себя почетным быть членом Братства. Интересно, что Братство Черноголовых набирает вес и значимость в то время, когда рыцарский орден постепенно приходит в упадок. Некоторые исследователи полагают, что холостые члены Братства – хранители тайны ордена. Это лишь гипотеза, однако, если к ней прислушаться, становится понятно, почему купцы выбирают себе в святые покровители патрона рыцарства. Изображение святого Маврикия было размещено на гербе Братства. За время своего существования Братство Черноголовых всегда играло важную роль в политической и культурной жизни Лифляндии. Его члены были влиятельны и богаты. Кроме торговли, они выступали и как хорошо организованные воины и как покровители искусств и выполняли репрезентативные функции. Эти позиции братство удерживало в своих руках в течение столетий. С 1895 г. Братство перестает быть исключительно купеческой организацией и далее существует как светский клуб до 1940 г.
Много внимания Братство уделяло меценатству и пожертвованиям церкви и монастырям, собирались произведения искусства. Так в 1693 г. в Риге в Домском соборе была установлена скамья Черноголовых. Над ней работал скульптор Дитрих Вальтер. Образ мавра доминировал во всей конструкции убранства скамьи. До наших дней сохранилась лишь роскошная перегородка из черного дерева. Как в Риге, так и в Таллине Братство имело свои дома, которые так и назывались «Дом Черноголовых». Так в Таллине на улице Пикк в декоре фасада использован скульптурный портрет польского короля Сигизмунда. Этот факт свидетельствует о возможной связи с Братством Черноголовых представителей высшей знати Речи Посполитой. Наличие культа святого Маврикия на землях Польши со времен Болеслава Храброго и священного копья в сокровищнице Вавельской кафедры могло только укреплять положение предполагаемых членов Братства Черноголовых из Речи Посполитой, в которую, как известно, входили и белорусские земли.
Возвращаясь к белорусскому памятнику деревянной скульптуры середины XVIII в., хочется провести аналогию с изображениями святого Маврикия на скамье Черноголовых в Домском соборе в Риге. Они наиболее близки и по времени создания и, в принципе, стилистически. На белорусском памятнике так же хорошо переданы афроэтнические черты, так же нет рыцарского облачения, но есть изображение звезды, которая изначально была воспринята как Вифлиемская. Хочется сравнить этот знак с орденом святого Маврикия – знаком воинского отличия, учрежденным в 1434 г. герцогом Амедеем VIII Савойским9. Это комбинация двух крестов: белого и зеленого. Да, в цветовой гамме скульптуры мы не видим этих цветов. Но можно также предположить, с большей долей вероятности, что белорусский скульптор просто не знал цветовых соотношений орденского знака. Однако по своей форме звезда на скульптуре близка форме ордена святого Маврикия.
В завершение нужно отметить, что о членах Братства Черноголовых, тайных или явных, на землях Беларуси до этого времени в научной литературе не упоминалось. Но это не означает, что их не существовало. С большой долей вероятности можно предположить, что рассматриваемая нами скульптура – это образ святого Маврикия. Чернокожих святых не так уж и много, а в композицию «Поклонения Волхвов» этот образ не укладывается по своему визуальному воплощению. Правда, к середине XVIII в. культ Маврикия был не так распространен, как в рыцарские времена. Скорее всего, заказчиком этого произведения мог быть «черноголовый» братчик и, возможно, некоторые представители белорусской знати были членами этого загадочного общества – Братства Черноголовых.
Дальнейшие исследования этого памятника позволят в будущем более глубоко изучить данный вопрос и раскрыть тайны этого удивительного произведения белорусского искусства середины XVIII века.
[1]. Высоцкая, Н.Ф. Скульптура и резьба Беларуси XII–XVIII вв. Каталог/ Надежда Высоцкая. – Минск: Беларуская энцыклапедыя, 1998. С. 130.
2. Там же.
3. Jaccard, Paul-André. Skulptur/ Ars Helvetica VII. Die visuelle Kultur der Schweiz/ Paul-André Jaccard. – Disentis, 1992. Р. 96–97.
4. Христианство: Словарь [Под общ. ред. Л.Н. Митрохина и др]. – Москва: Республика, 1994. С. 265.
5. Бак, Я. Словарь средневековой культуры (Инсингнии)/ Я. Бак. – Москва, 2003. С. 189–195.
6. Ювалова, Е.П. Немецкая классическая скульптура 1200–1270 гг./ Е. Ювалова. – Москва: Искусство, 1983. С. 122–123.
7. Немилов, А. Грюневальд. Жизнь и творчество мастера Матиса Нитхарта-Готхарта/ А. Немилов. – Москва: Искусство, 1972. – 108 с.
8. По материалам Интернет-издания www.subbota.com
9. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. XVIII. – Санкт-Петербург, 1896. С. 287.
Яницкая П.А.
публикуется по материалам научно-информационного издания "Сообщения Национального художественного музея Республики Беларусь", выпуск 7. Мн., "Белпринт", 2008, стр. 228–235.
При использовании материалов ссылка на сайт и издание ОБЯЗАТЕЛЬНА
